Что было известно Наполеону — это нам неизвестно, но не будем забывать, что он провел довольно много времени в Египте и кто знает с какими мудрецами имел возможность беседовать в тени пирамид. Как бы то ни было, каждому ребенку понятно, что знаменитые сорок столетий, глядящих на него с высоты пирамид — прозрачный намек на герметическую традицию.

Известно ему должно было быть достаточно много, поскольку в 1806 году он созывает ассамблею французских евреев. Официальный предлог — самый банальный: ограничить ростовщичество, заручиться поддержкой израэлитов как нацменьшинства, раздобыть новые инвестиции… Но это не объясняет, с какой стати Наполеону понадобилось называть ассамблею Великим Синедрионом — не для того ли чтобы символизировать идею директории Верховников, более или менее Неведомых? На самом же деле хитроумный корсиканец хотел вычислить представителей иерусалимского крыла; как минимум цель его была — собрать в единое место потерявших друг друга конспираторов.

— Не случайно в 1808 году войска маршала Нея стоят в Томаре. Чувствуете связь?

— Мы только и делаем, что чувствуем связи.

— В тот момент Наполеон, намереваясь победить Англию, фактически контролирует все европейские центры, а через посредство французских евреев — и иерусалимскую ветвь. Кого ему еще не хватает?

— Павликиан.

— Вот то-то же. А мы-то не можем понять, куда скрываются все это время павликиане! Вот Наполеон нам и поможет. Он пошел ловить павликиан туда, где они водятся: в Россию!

Веками замкнутые в славянском ареале, болгарские павликиане естественным образом реорганизовались, составив собой, под разнообразными наименованиями, русские мистические секты. Один из самых влиятельных советников Александра Первого, князь Голицын, был связан с мартинистскими организациями. И кого еще мы находим в России, за двенадцать лет до нашествия Наполеона, в качестве полномочного посла Савойского дома, с миссией установления контактов с мистиками Санкт-Петербурга? Де Местра!

В тот период он уже отошел от любых организаций иллюминатского толка, в его представлении они составляли нечто единое с иллюминатами — просветителями, ответственными за кровавую баню Французской Революции. И говорил очень часто, почти текстуально цитируя Баррюэля, о сатаническом союзе, нацеленном на завоевание мира. Скорее всего имелся в виду Наполеон. Поэтому если наш великий реакционер предлагал свои услуги для обольщения мартинистских группировок, это скорее всего потому, что он почувствовал, что они, хоть и вдохновляясь теми же источниками, что французское и немецкое неотамплиерство, на самом деле являлись носителями исконного духа, не развращенного Западом: духа павликианства.

Однако план, задуманный Местром, кажется, так и не был реализован. В 1816 году иезуитов выгнали из Санкт-Петербурга и де Местр возвратился в Турин.

— Хорошо, — сказал, выслушав это, Диоталлеви. — Мы обнаружили павликиан. Теперь уберем из нашей схемы Наполеона, который, как мы догадываемся, так и не осуществил свою программу, иначе бы с острова Святой Елены он одним щелчком мог бы испепелить своих сажателей. Что же дальше произошло между всеми этими персонажами? Их столько, что впору рехнуться.

— Из них самих половина точно рехнулась, — сказал Бельбо.

91

Поведение Наполеона по отношению к евреям оказало огромное влияние наиезуитов, заставило их в корне переменить пропаганду. В «Воспоминаниях» Баррюэля о евреях не было ни слова, ни намека. Но в 1806 году распространяется письмо Баррюэлю некоего капитана Симонини, который сообщает ему, что Мани [119] был евреем, точно так же как и Горный старец, и что масонов основали евреи, и что евреи пронизали собой все секретные организации, существующие на земле.

Письмо Симонини чрезвычайно ловко поставило в трудное положение Наполеона, который как раз тогда обращается к Великому Синедриону. Скорее всего, его обращение взволновало также и павликиан, потому что именно в это время Священный Синод Московской православной церкви возвестил: «Наполеон замыслил ныне объединить всех евреев, которых гнев Господен разметал по лицу земли, чтобы с помощью ненавистников имени христианского и способников его нечестия, ниспровергнуть церковь Христову и похитить священное имя Мессии».

Наш добрый Баррюэль тут же воспринял идею и пришел к выводу, что заговор является не просто масонским, а жидомасонским. Кроме всего прочего, идея подобного сатанинского комплота была полезна для атаки на нового врага — Высокую Венту карбонариев, а через них — на антиклерикалов, боровшихся за объединение Италии, от Мадзини до Гарибальди.

— Но все это происходило в начале прошлого века, — сказал Диоталлеви. — Основная же антисемитская кампания развернулась в его конце, когда были опубликованы так называемые «Протоколы Сионских мудрецов». Эти протоколы возникли в русском ареале. Работа павликиан.

— Разумеется, — подхватил Бельбо. — Как мы чувствуем, на этой стадии иерусалимская группировка расчленена на три ветви. Первая, в лице испанских и провансальских каббалистов, вдохновляет собой неотамплиерские течения, вторая сливается с бэконианской струей и порождает мощный слой ученых и финансистов. Именно против них так злобствовуют иезуиты. Но есть еще третий подвид иерусалимитян, именно они волею судеб оказываются в России. Русские евреи большею частью — мелкие торговцы промышляют и дачей денег под залог, поэтому местные крестьяне их недолюбливают. Большая их часть (поскольку еврейская культура — это культура Книги и почти все евреи умеют читать и писать) пополняет собой ряды либеральной и революционной интеллигенции. Павликиане же мистичны, мечтательны, реакционны, накрепко связаны с феодалами-землевладельцами и многие из них пробрались ко двору. Естественно, между ними и иерусалимитянами связей быть не может. Поэтому они заинтересованы в дискредитировании евреев, а через евреев — как они научились у иезуитов — они могут поразить и своих заграничных противников, неотамплиеров и бэкониан.

92

Идея Бельбо показалась нам годной. Оставалось выяснить, кто занес «Протоколы» в Россию.

Один из наиболее влиятельных мартинистов конца прошлого века, Папюс, обратил Николая II во время его визита в Париж, потом отправился в Москву и привез с собою некоего Филиппа — Филиппа Низье Ансельма Вашо. Тот, одержимый дьяволом в возрасте шести лет, в возрасте тринадцати — целитель, лионский магнетизер, очаровал как Николая, так и его истеричку жену. Филипп был принят при дворе, назначен врачом при Петербургской военной академии, генералом и статским советником.

Тогда его противники решают противопоставить ему личность не менее харизматичную, с тем чтобы подорвать его престиж. И тут всплывает Нилус.

Нилус был бродячим монахом, который в иноческом одеянии бродил (естественно: что еще делать бродячему?) по лесам, тряся пророческою бородою, имел двух жен, одну дочку и одну ассистентку — или же любовницу, — и вся компания заслушивалась его пророчествами. Отчасти вождь народа, из тех, которые потом сбегают вместе с кассой, отчасти бесноватый, типа тех, кто кричит, что «конец уже близок». И действительно, его идефикс являлись происки Антихриста.