Неотличимо от предисловия Нилуса к «Протоколам». Тот же Сю приписывал иезуитам девиз, который в «Протоколах» приписывается евреям — «Цель оправдывает средства».

95

С появлением «Народных тайн» иезуиты поняли, что «Завещание» вменяется в вину именно им, и, прибегнув к тактике защиты, которая еще никогда никем не применялась, завладели письмом Симонини и обвинили в авторстве «Завещания» евреев.

В 1869 году Гужено де Муссо, известный автор двух книг о магии XIX века, издает свое произведение под названием «Les Juifs, le judaisme et la judaisation des peuples chretiens», где утверждает, что евреи используют Каббалу и поклоняются Сатане, в свете того, что тайные связи напрямую ведут от Каина к гностикам, тамплиерам и масонам. Де Муссо получает специальное благословение от папы Пия IX.

Однако история Плана, воспетая Сю, была подхвачена другими людьми, которые не были иезуитами. Много лет спустя произошла невероятная, почти криминальная история. «Таймс» после появления «Протоколов», которые он воспринял очень серьезно, в 1921 году представил информацию о том, что один русский помещик, по убеждениям монархист, укрывшийся в Турции, приобрел у бывшего офицера тайной русской полиции, беженца, поселившегося в Константинополе, старые книги, среди которых было издание без обложки, но на корешке можно было прочесть надпись «Жоли», и с предисловием 1864 года. Оно, похоже, являлось литературным источником «Протоколов». «Таймс» в результате поисков, проведенных в Британском Музее, обнаружил оригинал книги Мориса Жоли «Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли», изданной в Брюсселе (однако была сделана ссылка на Женеву, 1864 год). Морис Жоли не имел ничего общего с Кретино-Жоли, но необходимо было исследовать эту аналогию, определенно имевшую какое-то значение.

Книга Жоли представляла собой либеральный памфлет на Наполеона III, В котором Макиавелли, воплощавший собой цинизм диктатора, ведет спор с Монтескье. За эту революционную инициативу Жоли был арестован, провел пятнадцать месяцев в тюрьме и в 1878 году покончил жизнь самоубийством. Программа евреев из «Протоколов» почти слово в слово повторяла то, что Жоли вложил в уста Макиавелли (цель оправдывает средства), а через Макиавелли — в уста Наполеона. И все же «Таймс» не обратил внимания (зато это сделали мы) на то, что Жоли совершенно беспардонно скопировал документ Сю, появившийся на свет по крайней мере на семь лет раньше.

Писательница-антисемитка, некая Неста Вебстер, увлеченная теориями заговора и Неведомых Настоятелей, в свете того, что «Протоколы» стали банальной и глупой копией, блеснула гениальной интуицией, которая может быть свойственна только истинному иницианту или искателю инициантов. Согласно ее версии, Жоли был инициирован и в совершенстве знал план Неведомых Настоятелей, но поскольку он ненавидел Наполеона III, то приписал авторство плана ему, однако это не означает, что план не существовал бы независимо от Наполеона. А поскольку план, описанный в «Протоколах», в точности соответствует планам, которые обычно составляют евреи, значит, он и является еврейским планом. Нам же оставалось лишь исправить ход рассуждений мадам Вебстер, следуя ее собственной логике: поскольку План полностью соответствовал плану, который должны были придумать тамплиеры, он и принадлежал тамплиерам.

А впрочем, наша логика основывалась на фактах. Нам очень понравилось дело с пражским кладбищем. Оно было связано с именем некоего Германа Гедше, занимавшего скромный пост почтового служащего в Прусской империи. Этот человек уже однажды опубликовал сфабрикованные документы с целью дискредитации демократа Вальдека, которого обвинял в попытке покушения на короля Пруссии. После того как подлог был обнаружен, он стал редактором печатного органа консервативно настроенных крупных собственников «Die Preussische Kreuzzeitung». Затем под псевдонимом сэр Джон Рэтклифф принялся сочинять сенсационные романы, в том числе издал в 1868 году «Biarritz». Именно в этом произведении он запечатлел оккультистскую сцену, которая разыгралась на пражском кладбище, весьма похожую на собрание иллюминатов, описанное Дюма в «Джузеппе Бальзамо», где Калиостро, предводитель Неведомых Настоятелей, среди которых находится Сведенборг, замышляет заговор с подвесками королевы. На пражском кладбище собрались представители двенадцати колен Израиля, чтобы обсудить план покорения мира.

В 1876 году в одном русском памфлете была приведена сцена из «Biarritz», но так, словно событие это имело место в жизни. То же самое сделает в 1818 году во Франции журнал «Le Contemporain». При этом утверждалось, что информация почерпнута из достоверного источника, а именно — от английского дипломата сэра Джона Редклиффа. В 1896 году некий Бурнан в своей книге «Les Juifs, nos contemporains» повторяет описание сцены на пражском кладбище, уверяя, что подрывную речь произнес великий раввин Джон Ридклиф. Позже утверждали, что, наоборот, настоящего Ридклифа привел на это фатальное кладбище Фердинанд Лассаль, еврей и социалист.

Все эти планы более или менее соответствуют планам, описанным несколько ранее, в 1880 году «Журналом Исследований Еврейства» (антисемитским), где опубликовано два письма, авторство которых приписывалось евреям, жившим в XV веке. Евреи из Арле, подвергшись преследованиям, обращаются за помощью к своим собратьям из Константинополя, а те им отвечают: «Любимые Моисеевы братья, если французский король заставляет вас принять христианство, вам ничего не остается, как это сделать, однако сохраните закон Моисеев в ваших сердцах. Если же вас лишат вашего состояния, сделайте так, чтобы дети ваши занимались торговлей и тем самым понемногу отбирали состояние у христиан. Если же будут покушения на вашу жизнь, пусть ваши дети станут врачами и фармацевтами, дабы могли отбирать жизнь у христиан. Если разрушат ваши синагоги, пусть ваши дети станут канониками и церковнослужителями, чтобы разрушить их церкви. Если же вы подвергнетесь другим унижениям, пусть ваши дети станут адвокатами и нотариусами, и, вмешиваясь в государственные дела всех стран, вы сможете поработить христиан, обрести владычество над миром и отомстить им за все». Все сходилось, как ни крути, на плане иезуитов и на его истоке — провэнском завещании. Какие-то мелочи, несущественные отклонения. Как же, как же мы привяжем План к «Протоколам»? Или, может, заявить, что «Протоколы» сложились как миф, сами собой? Что одна и та же абстрактная легенда о заговоре мигрировала из страны в страну, почти не изменяясь? Мы уже было отчаялись найти недостающее звено, которое связало бы нашу замечательную концепцию с Нйлусом, как наконец на нашем горизонте замаячил Рачковский, начальник кошмарного Охранного отделения, тайной полиции царя.